Накануне Дня знаний мы решили развеять флёр благообразия и культурности, скрывающий настоящие личности знатоков. Обжигающая правда открылась нашим поседевшим корреспондентам…
Александра Ляучук
Однажды урок биологии выпал на День святого Валентина, в честь чего учительница решила дать нам генетику. Мы должны были расписать в табличку собственную внешность (рост, цвет глаз и волос, тон кожи и т.д.), затем выбрать пять одноклассников противоположного пола и расписать фенотипические признаки для них тоже. Первая часть урока получилась весёлая — дети ходили, рассматривали друг друга и документировали.
А дальше была просто бомба: нам выдали сопоставление доминантных и рецессивных генов, предложив рассчитать, какие с каждым одноклассником получатся дети:)
Большое спасибо учительнице за то, что один взгляд на мою милую свекровь вернул веру в голубоглазого ребёнка с вероятностью в 50%.
Борис Цилевич
В выпускном классе средней школы я в основном пел. Музыкального слуха и хорошего голоса у меня нет. Честно говоря, совсем наоборот… Но вот так сложилось.
Дело в том, что за восьмой класс по пению у меня была тройка. Вполне заслуженная. Пение нам преподавал замечательный человек, полностью преданный музыке, Василий Андреевич Куженко. Хор нашей 3-й средней школы Даугавпилса славился далеко за пределами города, регулярно получал награды на Праздниках песни в Риге, выступал в других республиках. В поисках талантов Василий Андреевич прослушивал всех малышей. Послушал и меня, поморщился и мягко разрешил больше не приходить.
В общем, всё всех устраивало. Но – в десятом классе вдруг оказалось, что я «иду на медаль». Высшие оценки по всем предметам, победы на республиканских олимпиадах, даже проблемы с поведением снизились до уровня, позволявшего закрывать на них глаза… Но – пение-то заканчивалось в 8-ом классе! И в аттестат шла та самая тройка, с которой на медаль рассчитывать не приходилось. Престиж школы, похвалы начальства, конкуренция с другими школами, всё такое…
В общем, директор поговорила и со мной, и с Василием Андреевичем. Договорились, что пение я пересдам. Войдя в положение школы, прославленный хормейстер наступил на горло собственной песне и предложил: давай ты выучишь и правильно споёшь одну песню. Справишься – поставлю «пять». И выбрал русскую народную игровую – «Со вьюном я хожу, с золотым я хожу…».
Как положено мальчику из добропорядочной интеллигентной семьи, я к тому времени успел пару лет поучиться играть на фортепиано. Уже успел завязать, но сыграть мелодию по нотам, конечно, мог без проблем. И как положено старшекласснику начала 70-х, конечно, самоучкой осваивал гитару, мог сыграть искомую мелодию и на ней. В общем, с матчастью проблем не было. Но вот воспроизвести мелодию голосом… Простенький, казалось бы, мотив, издевался, ускользал, как настоящий вьюн — вот, казалось бы, ухватил, но получается опять не туда…
В общем, я часами честно тренировался дома, сидя с гитарой у фортепиано. Раз в неделю приходил петь Василию Андреевичу, ощущая себя кем-то вроде неумелого дантиста. Прошёл месяц, другой, приближался выпуск, а вьюн не давался… Наконец, когда отступать уже было просто некуда, Василий Андреевич положил на алтарь школы принципиальность художника – и взял с меня слово никогда не петь в хоре. Я пообещал — и получил свою заслуженную медаль.
40 с лишним лет спустя на какой-то предвыборной встрече в Даугавпилсе я встретил Василия Андреевича. Он отвёл меня в сторонку и спросил: а как вы там, в Сейме, когда по праздникам хором гимн поёте – репетируете сперва? Я понял вопрос и успокоил старого учителя: я слово не нарушаю, только рот открываю!
Василий Андреевич Куженко ушёл из жизни в прошлом году. До последнего дня в свои 86 руководил хором «Малиновый звон».
Константин Чекушин
Я был членом школьного парламента. И разбирал проступки младших классов, устраивая воспитательные беседы.
А ещё я занимался стрельбой. У нас в школе был тир и уроки гражданской обороны. И тем, кто записался в тир, учитель обещал подарить списанные муляжи автоматов Калашникова. Поэтому я заправски ходил на стрельбу и в какой-то момент научился очень неплохо попадать в цель, даже выбил школьный рекорд. Но потом СССР совсем развалился, и секция накрылась вместе с уроками гражданской обороны, и муляж я свой не получил.
Дмитрий Скрипник
В каком-то классе средней школы у нас планировалась вечеринка по случаю нового года. Только нашим классом, в кабинете, типа «по-домашнему». Предполагалось, что наш класс разобьется на группы, и каждая группа принесет угощение для своего стола. В моей группе как-то так договорились, что девочки принесут примерно всё, а безответственным и неумелым мальчикам было поручено принести самое простое. То, что испортить не удастся. Но на самой вечеринке девочки то ли не пришли, то ли сели за другой стол и мы остались без них.
В итоге у всех на столах были конфеты, лимонады, мандарины. За нашем же столом было заметно меньше ребят, и из угощения у нас был черный хлеб и огурцы.
Алексей Капустин
Решили мы подшутить над одноклассником, намазав его стул клеем, пока в кабинете не было ни его, ни учительницы. То, что что-то не так, одноклассник обнаружил в тот момент, когда учительница вызвала его к доске. К его (и, пожалуй, нашему тоже) счастью, клей был для бумаги, и намертво он не приклеился. Учительница нас наругала, одноклассника отправила в туалет чистить штаны, а одному из нас сказала отнести испачканный клеем стул в конец класса, а взамен принести чистый. Когда одноклассник вернулся с отчищенными штанами, первое, что он сделал — пошёл менять свой стул и на замену взял именно тот, который был испачкан клеем. Этого уже и учительница не выдержала и рассмеялась вместе с нами.
Эдгар Плявиньш
В те давние времена климат был суров, и стаи медведей… но о них в другой раз.
В одно прекрасное утро я посмотрел в окно и увидел на градуснике долгожданные минус 25.
— Мама, сегодня я могу не идти в школу!
— Ну, как же ты не пойдёшь? Ты же сын учительницы. То есть меня. Я пойду, и ты пойдешь.
Я только в школе нашёл, что возразить:
— Тут же нет никого, видишь, никто не пришёл?
— Так ведь и до уроков ещё целых полчаса! Сходи-ка пока погуляй по вестибюлю. – и мама скрылась за дверью кабинета.
Я грустно повестибюлил ко входным дверям, надеясь, что сквозь них сегодня больше никто не войдёт. За первые десять минут я полностью уверовал в свою правоту – в дверь заходили только редкие учителя, детей же вовсе не было. Я направился было к маминому кабинету — рассказать о том, как я был прав, но тут за спиной послышались знакомые голоса: совхозный автобус привёз двух моих одноклассниц. Стройная теория угрожающе пошатнулась. Нужно было действовать решительно.
— Девчонки, вы чего приехали? Сегодня ж минус 25!
— Правда, что ли? И чего?
— А того, что если такая температура, то можно в школу не ходить, закон такой. Я сам утром видел. Ну, не закон, а градусник. А сам я пришел, потому что у сына учительницы нет выбора. Больше-то – смотрите – никого нет. – я безнадёжно развёл руками.
Девочки переглянулись.
— Светка, давай быстрей, пока автобус ещё тут! – и они подорвались бежать, не простившись.
Ещё минут пять здание хранило успокоительное молчание, но тут вошли несколько старшеклассников. Пока я робел, не зная, как правильно подойти, чтобы и их отправить домой, время было безнадёжно упущено. Вход, гардероб, весь первый этаж стремительно наполнялись звуками. Когда счет пришедших одноклассников перевалил за десяток, я понял, что проиграл.
Следующее утро началось для меня в кабинете директора.
— Что же это такое? — спросил он, краснея, как я, и нервно закручивая усы, чего я позволить себе никак не мог, — почему я выслушиваю от родителей, что ты отправляешь их детей домой? Девочки уехали и целый день вчера одни безобразничали! И оправдывались тем, что это ты им разрешил.
— Это закон такой есть, — вымолвил я кротко, но отчётливо, — в минус 25 можно в школу не ходить. Закона безобразничать нет, но этого я им и не разрешал.
— Не знаю, на каком севере вы там живёте, но вот рядом со школой было только минус 20, и мы решили занятия не отменять. И ветра не было совсем, а нужен ещё и ветер.
— Да, ветер был бы кстати.
— Ве… кста… – директор, задохнувшись, открутил усы обратно, и они безжизненно повисли. – Будет очень кстати, если ты… перестанешь заниматься самоуправством! Инициатива… должна быть уместной.
С тех пор и не делаю людям хорошего.
***
Однажды я нашел в лесу череп лося. Картина была ясная – его сожрали медведи. Обещал про медведей? Так вот. Кто кроме медведя в силах превратить живого 500-килограммового лося в мертвый обглоданный череп? Теперь-то я понимаю, что лось, скорее всего, умер от старости. Но тогда история его гибели представлялась мне столь лихо закрученной, что надо было немедленно вызывать из Москвы Николая Дроздова. А если он вдруг очень занят, надо хотя бы отнести череп в школу! Что я и сделал.
Биологичка метнулась за тряпкой и шваброй, как только я вывалил ей на стол свою добычу, полную земли и интересных микроорганизмов. Наведя порядок не только в кабинете, но и в своих возможных репликах в мою сторону, она, наконец, сказала:
— Знаешь, не стоило приносить ЭТО сюда…
— Как? А куда же? У вас же есть тут и скелеты, и всякие маринованные штуки в банках.
— Не маринованные, а заспиртованные. Но все это специально подготовлено для школы, скелеты чистые. Ты вот что, лучше верни череп на место. Тем более, что это просто лось.
— Это не просто лось, это лось, убитый в схватке с медведями! Они сожрали всё, кроме головы. Там других костей даже не было!
— Ну, всё равно не надо. Мы же не знаем, как именно всё было… В общем, если бы это было что-то необычное, экзотическое… – она красноречиво замолчала.
Палимый солнцем и побиваемый ветром, я побрёл в лес, сжимая под мышкой одолженный биологичкой кулёк, скрывавший от общества заветный череп лося.
Несколько следующих недель мои прогулки выглядели странно. Со стороны могло показаться, что я обронил что-то ценное, а теперь прочёсываю леса и парки в тщетных поисках. При этом я то и дело приговаривал: «Необычное… экзотическое…хм-хм…» Но необычное не спешило находиться.
В один из майских дней я в очередной раз рыскал по зелёным насаждениям. «Хм-хм… ничего необычного, ничего экзотического… коряги, мох, бутылка, старая перчатка, черепаха, еловые шишки. Так, стоп! Черепаха?!» Я смотрел на неё и не мог поверить. По нашему далеко не тропическому лесу шла самая настоящая черепаха! Я схватил её и помчался домой. Рванул бы сразу к биологичке, но в школе был выходной. Пришлось посадить драгоценную находку в ящик от посылки и до понедельника кормить её капустными, а себя лавровыми листьями. Ибо триумф первооткрывателя нового вида северных черепах был грандиозен, и в нём не смел усомниться никто из домочадцев.
У биологички задёргался глаз, когда в понедельник утром я появился на пороге её кабинета с кулёчком.
— Если ты опять с черепом, то…
— На этот раз не с черепом, а с… черепахой! – я извлёк животное и поставил на многострадальный стол – Она в лесу жила!
Пауза, во время которой учительница пыталась справиться с шоком, затянулась.
— О боже, это ты, Диоген! – промолвила она наконец.
Потом взяла черепаху в руки и зачем-то поцеловала её в панцирь.
«Свихнулась, — подумал я, — что теперь со мной за это сделают?»
А несчастная всё повторяла с блаженной улыбкой:
-Диоген, Диогенчик, наконец-то ты вернулся!
Хорошо, что позже биологичка рассказала: Диоген – её любимая черепаха, сбежавшая неделю назад. А то я уже всерьёз собирался закончить свою недолгую, но опасную карьеру юного натуралиста.
Вадим Ермак
Давным-давно, летом у учеников было не только право на отдых, но почетная обязанность заниматься так называемым Общественно Полезным Трудом.
В понимании руководства школы примером ОПТ для меня и нескольких моих одноклассников стала покраска забора в белый цвет вокруг рижской 13-ой школы, в которой я тогда учился. Прекрасный солнечный день был потрачен на эту утомительную и с нашей точки зрения абсолютно бесполезную работу, после которой мы решили поиграть в «квадраты».
Поле для игры мы обычно рисовали «позаимствованным» из школы мелом, но так как классы были закрыты, мы решили, что квадраты на асфальте школьного двора лучше всего нарисовать оставшейся масляной краской. Утро следующего дня началось с нагоняя от учителя по труду, потому что физрук хотел в следующем году на этом месте сделать волейбольную площадку (на асфальте!!!), а мы ему всю будущую разметку испортили, а кроме того на будке есть надпись «6б — Чемпион». Если по поводу надписи на будке еще удалось отбиться потому, что она там была уже несколько лет, была нарисована черной краской, да вообще мы из «А»-класса, то по поводу разметки для квадратов нам было поставлено категорическое условие, что мы должны закрасить то, что нарисовали. Сказано — сделано, одноклассник сбегал домой за черной краской, которую мы добавили к белой заборной, размешали, получили цвет идеально соответствующий цвету асфальта. Нарисовали квадраты еще раз, показали трудовику и физруку и грустные ушли домой. Ночью произошло типичное для Латвии событие — пошел дождь, который во-первых превратил светло серый асфальт в черный, а во вторых вымыл черную гуашевую краску, предназначенную для уроков рисования, из отличной белой масляной краски. На асфальте красовались шикарные дважды прокрашенные квадраты. Сначала от нас потребовали перекрасить квадраты еще раз, но «non bis in idem». Потом на этих квадратах школьники играли еще долгие годы.
Юрий Шатц
Когда я учился в пятом классе, подходящих для нашего возраста игрушек не было, и мы обходились подручными материалами, иногда ворованными.
Например, берём стержень от шариковой ручки. Разбираем его на две части — пластиковый цилиндр и металлический наконечник с шариком. Из цилиндра выдуваем остатки чернил. Наконечник чуть выше шарика аккуратно сжимаем плоскогубцами и шарик выпадает. Не знаю, можно ли так сделать с нынешними стержнями. Наконечник вставляем обратно. Берем скрепку, обматываем ее конец ниткой, вставляем в заднюю часть стержня. Получается шприц. Его можно наполнять водой из крана и брызгать девчонок.
В пятом классе у нас не было не только игрушек, но и презервативов, да мы и слова такого не знали. Поэтому вместо презервативов мы использовали оригами. Впрочем, и слова “оригами” мы не знали.
Из тетрадного листа бумаги получается кубик со стороной сантиметров пять и с удобным отверстием. Его можно наполнить из крана и бросить из окна, так же как и презерватив.
Интересно, что сейчас схему, как сделать бомбочку, я нашел на сайте womanadvice.ru
И вот однажды в теплый майский день я позвал домой, кажется, пятерых одноклассников. Не помню, что мы собирались делать, но очень скоро мы стали делать бомбочки и сбрасывать их на улицу Карла Маркса, сейчас Гертрудес. Долго целиться нельзя, т.к. она мокнет. Сначала, конечно, бросали, чтоб внизу никого не было. Потом стали бросать недалеко от прохожих, чтобы напугать.
Наконец, кто-то быстро закрыл окно и с ужасом и восторгом сказал: «Ой, я кажется кого-то облил». И мы затихарились и занялись чем-то другим. Потом все ушли, а в дверь позвонили. Там был милиционер и немножко влажная тетка. Они как следует меня отругали, и я спросил, как они меня нашли. Сказали — кто-то из прохожих видел какое окно закрылось. Но скорее всего просто спросили у соседей, где есть школьники подходящего возраста.
Меня вызвали к директору, спросили, кто вместе со мной кидал бомбочки. Я назвал всех пятерых. Все получили неуды по поведению в четверти.
За бомбочку и неуд вообще не стыдно. И даже за то что всех сдал, не стыдно. А вот, за что стыдно. Как оказалось, один из приятелей был с нами, но не кидал. Правильный был. Я его назвал тоже, вместе со всеми. Он обиделся, и назвал меня редким словом “лгун”, я такое только в книжках встречал. Пожалуй, наша дружба так и не оправилась от этого.
Владимир Литвинский.
Как я перекрутил задачу по математике.
История не совсем школьная, а, скорее, абитуриентская. Но поучительная. Потому что показывающая, что перекрут возможен не только в ЧГК.
Август 1981 года. Я сдаю вступительные экзамены в Латвийский, тогда еще государственный, университет. Письменный экзамен по математике, последняя задача.
Дан выпуклый четырехугольник ABCD с последовательными длинами сторон 2, 3, 4, 5. Какие значения может принимать угол BCD?
Задача на самом деле несложная. Достаточно четырехугольник ABCD … ну, не то чтобы покрутить, а пораспрямлять. Если распрямить ломаную ABC, то четырехугольник превратится в равнобедренный треугольник ACD с длинами сторон 5, 5, 4, откуда можно легко найти величину угла ACD, а если распрямить ломаную BCD, то автоматически распрямится и ломаная BAD, и четырехугольник превратится в отрезок длины 3+4=7. Угол BCD при этом просто станет развернутым углом, равным 180º (или π радиан).
Но я же типа умный. Геометрические решения это отстой. Я же сейчас применю аналитический подход и покажу всем. И показываю.
Провожу диагональ BD. Она не может быть меньше 3 и не может быть больше 7 (в противном случае невозможно существование треугольника ABD). И, чтобы экзаменаторы оценили, какой я умный, выражаю по теореме косинусов величину угла в треугольнике BCD через стороны. Короче, выпендриваюсь по полной программе.
Получаю ответ. Угол может быть в пределах от arccos 2/3 до π. Абсолютно уверен в правильности. И…
… на следующий день узнаю, что получил не ожидаемые 5 баллов, а только 4. И выясняю, что ошибся именно в этой задаче. Потому что нижнее значение не arccos 2/3, а arccos 2/5.
Слава богу, хватило ума не подавать апелляцию, а сделать, то, что должен был сделать на экзамене. Просто нарисовать получившийся четырехугольник. И понять, что я, конечно, перекрутил простую задачу. Потому что мой ответ будет правильным, только если из условия задачи выкинуть одно слово.
Внимание, вопрос: какое?